Вчера написался стишок о серых жутковатых тенях, которые ночами выползают из щелей дома.
Подвесила его в ФБ, пошла спать, открыла ноут... И вдруг из-под кровати, рядом с подушкой, на стену полезло что-то большое, серое, дерганое, оставляющее на белой поверхности грязный след - огромная, величиной с ладонь, ночная бабочка. Видимо, она обожглась о ночник и свалилась в щель за кроватью.
А у меня фобия, хотя бабочки не кусаются, не жужжат, не сосут кровь. Но мне отвратительны их прикосновения - с трудом удерживаюсь от визга, если чувствую на коже эти шесть невесомых ножек. А уж серые, ночные - особенно гадки. А уж огромные, которые нередко залетают в окно...
В общем, рифмовать надо осторожно, вот что я скажу. И лучше что-нибудь из раннего Пьеро:
С юности меня поражает один феномен. Свои романтические отношения – всегда очень сложные, наполненные сомнениями. А любит ли он меня? Или это для него очередное увлечение? Вот не позвонил, хотя обещал. Вот отреагировал на что-то как-то не так. Вот взглянул по-новому. И ошибаешься, и мучаешься, и делаешь глупости, и ругаешь себя запоздало: где были мои глаза? Как я не заметила очевидного?
При этом чужие отношения видны с первого взгляда. Даже совсем незнакомая пара, где-нибудь в кафе: как сидят, как жестикулируют, как интонируют – и сразу видно, в каких они отношениях. И в какой стадии романа. И во что это, скорее всего, выльется.
Недавно встретила пару, в очереди в кассу. Даму, мою ровесницу, знаю шапочно: занимает высокую должность, уверенная в себе, разведена. С ней был красивый высокий мужчина. Мы с ней поздоровались. Потом минуты две стояли рядом, затем пожелали друг другу хорошего года и разошлись.
И было абсолютно ясно, что она влюблена, увлечена, полна надежд на долгие счастливые отношения. А он – недавний репатриант, похоже, из Москвы. Эгоистичен, избалован женщинами, очень высоко себя ценит. Для него эти отношения – просто ступенька в новой жизни, пока не найдется что-нибудь получше.
Спросил я психоаналитика: - Прошу вас, друг мой, объясните-ка, Зачем с Морфеем в унисон Впадаю на работе в сон И там в туманных грезах плаваю, Обнявшись с молчаливой клавою? А как с работы уползу, Сна просто ни в одном глазу?
Порывшись важно в юнгах с фроммами, Чтоб сделались слова весомыми, Изрек мне психоаналитик: - В подкорке много разных гитик!
Как славно мизантропу в ноябре! Дождь, ветер, лица серые угрюмы, Приятственно об эдакой поре Закрыться плотно в собственной норе, Листая Ницше, вспоминая Юма. Всё подтверждает: этот мерзок мир. Природа зла и человек поганен. Всё плесенью пошло – душа и сыр, И даже стенки в персональной бане.
Декабрь тёмен, зол и быстр февраль, Они ласкают горечь мизантропа, Нет будущего, прошлого не жаль И хочется всемирного потопа, Который всё сметёт и всё зальёт… Но вот апрель, за ним зарницы мая, И мизантроп, глаза не поднимая, Вдруг ощущает – этот мир не тот.
Как тяжело: цветы, улыбки, свет! Ещё трудней приходится в июле, И мрачен мизантроп, как табурет, Презревший сказочки о венском стуле.
Птеродактиль голодный, С птероямбом и птерохореем, Над поверхностью водной В ожидании ужина реял.
Разыгрался у них аппетит, И вот в пене морской, возле суши Амфибрахия троица зрит Одиноко лежащую тушу.
Крылья свистнули вмиг, и наставлены хищные зубы, Амфибрахий же – нырк! – в океан, где его не ущучишь, И еще хвостовым им анапестом грубо Показал издевательский кукиш.
Птеродактиль тогда ухватил Птероямба за хвост и за челюсти птерохорея, Стал вопрос, у кого больше сил? Кто быстрее и кто голоднее?
И пришлось птеродактилю Птерохорея сожрать, а за ним птероямба, Он насытился – кум королю! Но в депрессию впал, да и вымер решительно. Амба.
Я не соблюдаю кашрута, не выполняю обрядов, не пощусь, написанными молитвами не молюсь и вообще сомневаюсь во всем, о чем старательно рассказывают ведущие религии мира.
Я не великий человек, и у меня много недостатков, малую часть которых я пытаюсь преодолевать, а за большую упрямо держусь.
Перед Судным Днем я не обрываю телефоны знакомых и незнакомых, чтобы извиниться неизвестно за что, получить прощение неизвестно за что и тем самым заработать себе дополнительные очки перед окончательной записью персональной судьбы на следующий год.
Но, несмотря на всё это, мне хочется, чтобы этот год прошел без опасных болезней и серьезных неприятностей и для меня, и для всех, кого я люблю, и с кем дружу, и для страны, в которой живу, и для мира, в котором существую. Чисто эгоистично.
