Казанова проездом в Казани Заказал своей даме лазанью. Съела, вышла из зала И ему отказала, Предпочтя Казанове вязанье. * Казанова проездом в Казани Пожелал совершить обрезанье. Но красотки, дорогу Преградив в синагогу, Не позволили сбыться мечтанью. *
Казанова проездом в Казани О любимом спросил пармезане. И в тот же момент Как вражий агент Лишен был и чести и званья.
* Казанова проездом в Казани С Дон Жуаном вступил в состязанье. Но этот скотина Ударом дубины Оборвал в середине лобзанье. * Казанова проездом в Казани, Ненароком подсел на нарзане. И его возмущенно, Как наркобарона, Били пьяные в доску пейзане. * Казанова проездом в Казани, По салонам слегка партизаня, Напоролся на сваху И умчался со страху. Через день его сняли с бизани.
Когда нам было по двадцать два года, мои друзья, Лена и Боря, поехали в Коктебель. Мы договорились, что они осмотрятся и напишут мне, можно ли там снять жилье, и я к ним присоединюсь.
Напоминаю, что это была иная эпоха, до-интернетовская, и телефона у меня в ленинградской коммуналке, где снимала комнату, не было. Единственная связь – почтовая.
С юности меня поражает один феномен. Свои романтические отношения – всегда очень сложные, наполненные сомнениями. А любит ли он меня? Или это для него очередное увлечение? Вот не позвонил, хотя обещал. Вот отреагировал на что-то как-то не так. Вот взглянул по-новому. И ошибаешься, и мучаешься, и делаешь глупости, и ругаешь себя запоздало: где были мои глаза? Как я не заметила очевидного?
При этом чужие отношения видны с первого взгляда. Даже совсем незнакомая пара, где-нибудь в кафе: как сидят, как жестикулируют, как интонируют – и сразу видно, в каких они отношениях. И в какой стадии романа. И во что это, скорее всего, выльется.
Недавно встретила пару, в очереди в кассу. Даму, мою ровесницу, знаю шапочно: занимает высокую должность, уверенная в себе, разведена. С ней был красивый высокий мужчина. Мы с ней поздоровались. Потом минуты две стояли рядом, затем пожелали друг другу хорошего года и разошлись.
И было абсолютно ясно, что она влюблена, увлечена, полна надежд на долгие счастливые отношения. А он – недавний репатриант, похоже, из Москвы. Эгоистичен, избалован женщинами, очень высоко себя ценит. Для него эти отношения – просто ступенька в новой жизни, пока не найдется что-нибудь получше.
В русском магазине стою в кассу за элегантной дамой, лет восьмидесяти. Вдруг дама возмущенно фыркает:
- «Кремлевские легенды»! Это ж надо такое название выдумать!
Смотрю на увесистые квадратные бутылки водки «Kremlin legends». Соглашаюсь:
- Надо бы подкрасить чем-нибудь красненьким, для исторической верности.
- Пусть сами ее пьют!
Выходим с дамой вместе, зацепляемся языками. Обсуждаем последние «новости» российской истории: Иван Грозный не убивал сына, а тот умер от болезни по дороге из Москвы в Петербург, так как рядом не оказалось квалифицированного врача.
- И ведь, какую бы чушь ни говорили по телевизору, всему верят! – с горечью говорит дама. И рассказала мне реальную историю.
К ее молодым друзьям приехала в Иерусалим погостить мама из Челябинска. Пожила три месяца, пообщалась с внуками, поездила по стране. Вернулась домой. Через неделю звонит, рыдает по Скайпу:
- Возвращайтесь срочно в Россию!
- Мама! Что случилось?!!
- Израиль – страшная страна! Там фашизм! Там нельзя выйти на улицу, стреляют, убивают! Спасайте детей!
Телевизор перевесил то, что человек видел своими глазами.
(6 марта 1929, Сухум, СССР — 31 июля 2016, Москва, Россия)
Он пережил самые жуткие периоды отечественной истории и сумел избежать любой подлости, каких активно требовало от своих граждан перекореженное время с его перевернутым набором добра и зла.
Он не только познакомил нас со своим Чегемом, его герои, насмешливые и трогательные, наивные и хитрые, мудрые и нелепые - вселились в каждый дом и стали нашими членами семьи.
Он не просто писал на виртуозном русском языке, он заставил нас поверить, что мы говорим по-абхазски, по-грузински, по-менгрельски.
Мы все сегодня обеднели на целый мир, яркий и неповторимый.
Тот, кто читал отцовскую книгу, узнает рассказы о жизни семьи во время блокады и небольшие отрывки из фронтовых воспоминаний. Но в этой передаче обо всем об этом рассказывает сам Лев Разумовский, можно услышать его живой голос.
Когда-то папа рассказывал об этом интервьюерам, запись сохранилась.
Эта фотография похожа на папин голос, который звучит в передаче.
Спасибо, ведущему и автору передачи Александру Харьковскому!
В Иерусалиме сегодня хамсин - +36 в тени. Об на солнце не будем даже думать... В ближайшие дни обещают повышение температуры... Но всё равно упрямо повторяю: +36 несравнимо лучше, чем -36. Мне случилось быть в Новосибирске при -30, это незабываемо.
А так: ледяное гаспаччо, бокал вина со льдом, кусочек козьего сыра... Что еще нужно для счастья и комфорта?
Но персонаж, из тех, что живут внутри, написал стишок ))
СЕЗОННОЕ
Настало лето. Солнце правит пир. Жар пышет, Как в разгаре скарлатины. Я выдыхаю горькое «Вейзмир!», Валяясь Наподобие скотины. Мысль, Воспаривши в пламенный эфир, Обратно плюхает, Как пень трухлявый в тину.
Любимая! Изрядно поглупев, К трудам я никаким не годен. Я сутками Распластан на пупе, Подобно брошенной колоде. И хоть лежу теперь на канапе, Мерещится, Что в тяжком я походе.
Спиной к спине Лица не увидать. Я понял это вдруг сегодня ночью. Мне ни руки, Ни чресел не поднять, Засох я, Как росток в пустынной почве, И хоть, конечно, Широка кровать, Я лучше обниму тебя заочно.
Любимая! Я чувствую нутром, Что ты немного мною недовольна, Поскольку Назвала меня «козлом», А также ущипнула больно За… (впрочем, Умолчу о том), Обидев тем меня невольно. Но не плачу за зло я злом.
Открою я тебе секрет: Жар к осени Ослабнет этот жгучий, Слепящий Нестерпимый свет Задернется приползшей тучей, Я избегу Паденья с кручи, Восстану, трепетный, могучий, Как сил набравшийся атлет.
Я стану тем, Кем был всегда, Каким меня ты знала раньше. И знамя нежности И сладкого труда Смогу нести я в непрерывном марше С тобой, Сугрева для, сквозь холода, Хоть до Па-де-Кале, Хоть до Ла-Манша.
Умная, острая, яркая. Нетерпимая к фальши слов. Нетерпимая к фальши и мелкой подлости жизни. Обладающая даром так смешно описывать свои личные неурядицы, что просто помереть со смеху. Активно участвующая в благотворительности, несмотря на ограниченные средства.
Мы дружили виртуально. Мы один раз свиделись на презентации "Сборника сказок" в Москве - быстро и урывками, в толпе и нехватке времени, но осталось чувство родства, и были закинуты абордажные крючья на следующую встречу. Мы отметили, что чем-то похожи внешне. Мы решили, что нам нужно встретиться. Оказалось, что не сейчас, не в этой жизни.
Я не знала о ее болезни. Я не верю в загробную жизнь, и ты, кажется, не верила. Но если вдруг она есть, мы с тобой обязательно встретимся, Доминика!
Тоскливо думала о том, что же могло бы остановить охреневший и зарвавшийся окончательно Кремль?
Протестное движение в России? – Ха. Отключат Интернет, демонстрации разметут ОМОНом.
Разрыв дипломатических отношений с мировым сообществом? – Ну и что? Северной Кореи, Ирана и прочих подобных режимов вполне хватит для «дружбы».
Экономические санкции? Падение рубля, нехватка продуктов, лекарств и пр.? – Это коснется только рядовых граждан ( ну и плевать на них!), обеспечение Кремля и силовых структур будет не хуже, чем снабжение Смольного в блокаду.
И тут меня осенило! И засияла надежда на то, что ситуацию спустят на тормозах, не доведя ее до необратимого Хаоса. Еще не всё потеряно!
